Внешняя политика Турции: новые приоритеты, Турция и Россия. Россия в Сирии: взгляд из Турции Турецкая модель этатизма
Внешняя политика Турции: новые приоритеты. Турция и Россия. Есть основы внешней политики Турции, которым она следовала в течение всего послевоенного времени. Главная из них - ориентация на Запад. Турция всегда пыталась стать мостом между христианским Западом и мусульманским Востоком. Еще Кемаль Ататюрк мечтал видеть турецкую республику цивилизованной страной, частью европейской системы. Какие бы цели ни ставила Турция во внешней политике, все они были подчинены экономической и военной интеграции в западные структуры. Гарантом европеизации Турции выступала армия, которая вмешивалась в политическую сферу тогда, когда процессы «вестерниза-Ции» ставились под угрозу. Именно в этом был смысл всех военных переворотов, произошедших после второй мировой войны. Исламистам не удавалось сменить внешнеполитическую ориентацию, поскольку прозападная политика для военных, стоящих на страже принципов Ататюрка, оставалась незыблемой.
С конца 40-х годов Турция становится основным военно-политическим союзником США. В годы «холодной войны» Турция проявила свою приверженность Западу, и.это обеспечило ей экономические и политические выгоды. С 1947 года в соответствии с доктриной Трумена, а затем планом Маршалла, она стала получать крупные кредиты и безвозвратные субсидии. В 1952 году Турция вступила в военный блок НАТО, а чуть позже приняла участие в создании Багдадского пакта, переименованного после выхода из него Ирака в 1958 г. в СЕНТО. В период Суэцкого кризиса 1956 года Турция поддержала тройственную агрессию против Египта. В 1959 году правящие круги Турции подписали с США двустороннее соглашение, которое предусматривало возможность военного вмешательства США в случае проникновения в страну «международного коммунизма». Последовало затем вступление Турции в Международный валютный фонд (МВФ), Международный банк реконструкции и развития (МБРР), Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ).
Начиная с 60-х годов, во внешней политике Турции появляются новые черты. Внешнеполитический курс становится более гибким и реалистическим. В 1965 году турецкое правительство заявило, что не будет участвовать в многосторонних ядерных силах НАТО, а в 1967-63 годах объявила о поддержке договора о нераспространении ядерного оружия, выступила за запрещение химического и бактериологического оружия. Турции удалось добиться пересмотра и смягчения соглашений об американских базах. В вопросе арабо-израильского конфликта Турция заняла нейтральную позицию, но она не прервала торговых и дипломатических отношений с Израилем, Вместе, с тем, свои военно-политические обязательства как члена НАТО И СЕНТО Турция соблюдала неукоснительно. По линии НАТО Соединенные Штаты осуществляли перевооружение турецкой армии, строили военные базы.
Турция сразу же поддержала США в борьбе с терроризмом после событий 11 сентября 2001 года. Турция начала активно вести борьбу с террором, поскольку «турецкие моджахеды» в организациях Бен Ладена готовили планы атак на важнейшие объекты в турецком государстве, включая разрушение посольств США, Израиля и уничтожение мавзолея Ататюрка. Турция не только поддержала США в войне против талибов Афганистана, но и направила туда военное подразделение спецназа. Правда, Турция не позволила разместить у себя группу войск США в период войны с Ираком в 2003 году, но Соединенные Штаты сохранили возможность присутствия американских самолетов, базирующихся на военно-воздушной базе Инджирлик. Турецкое государство перекрыло границу с Ираком, и даже зело разговоры о размещении турецких еойск на территории Ирака в курдской зоне. Прозападное направление внешней политики Турции объяснимо, так как осуществление «вестериизации» просто невоз-мояшо без внешнеполитической ориентации на США и Европу. Пришедшие к власти умеренные исламисты пытаются сохранить преемственность внешнеполитического курса, иными словами, мусульманские лидеры открыто не претендуют на разрушение избранного пути международной политики. Вместе с тем внешняя политика Турции, несмотря на четко обозначенную прозападную и проамериканскую ориентацию, имеет ярко выраженные специфические черты, которые определяются как особыми турецкими интересами в регионе стран Ближнего и Среднего Востока, так и процессами глобализации в мировом сообществе.
Более полувека Турция демонстрирует свой стратегический выбор в пользу европеизации как основного пути развития страны. Вступление в Европейскую систему «Общего рынка» стало главным приоритетом в сфере внешнеполитической деятельности турецкого государства. Еще в 1963 году в Анкаре был подписан Договор об ассоциации, который вступил в силу с декабря 1964 года и стал основополагающей базой для турецко-европейского сотрудничества. Главная заинтересованность, которую проявляла Турция к Европейскому экономическому сообществу, состояла, как отмечалось в Договоре, в «ликвидации разрыва, существующего между турецкой экономикой и экономикой стран - членов Сообщества». Особенность данного документа состоит еще и в том, что статья 28 предусматривала получение Турцией статуса полноправного члена ЕЭС в течение срока осуществления договора. Договор предусматривал три основных этапа интеграции Турции в Европейское экономическое сообщество. Предполагалось, что Турция станет полноправным членом ЕЭС с 1995 года.
Немало времени ушло с тех пор, ЕЭС было преобразовано в Европейский союз (ЕС), а неоднократные заявки Турции 8а вступление в ЕС остались нереализованными. Европа не ТоРопилась принять Турцию в члены союза, несмотря на то, что ей удалось добиться некоторых успехов на пути реформирования экономики и добиться даже установления между Турцией и Евросоюзом режима таможенного союза по торговле промышленными товарами. С одной стороны, Европа заинтересована в тесном сотрудничестве с Турецкой республикой, ЕС привлекает геостратегическое положение Турции, ее особое место в мусульманском и тюркском мире. Проявлением этой заинтересованности стало решение саммита в Копенгагене в декабре 2002 года, который определил, что Турция может рассчитывать на полноправное членство в союзе не ранее 2005 года. С другой стороны, Турция вполне может стать вечным претендентом на вступление в ЕС. Турция не вписывается в приемлемые для страны - члена Евросоюза стандарты ни по достигнутому уровню социально-экономического развития, ни с точки зрения показателей экономической эффективности. Сложности вступления Турции в ЕС лежат именно в экономических и социальных факторах.
Но существует еще один немаловажный аспект в международной политике, который явился тормозом вступления Турции в систему европейского сообщества. Настроения значительной части политиков ЕС выразил Жискар д"Эстен, председатель Конвенции о будущем Европы, бывший президент Франции. Он отметил, что Турция важная и близкая Европе страна, но она не европейское государство. Турция - страна с другой, мусульманской культурой и образом жизни. Слишком разные законы и разная система управления не позволяют осуществить полную интеграцию Турции в ЕС. Мнение многих политиков состояло в том, что вхождение Турции в ЕС было бы «концом Европы». В случае вступления Турции в ЕС, она станет самым большим государством среди членов Союза. В Турции к началу нового века проживало 66 млн человек, а по прогнозам к 2015 году ее население составит 80 млн человек. Согласно уставу ЕС представители турецкого государства могли бы получить большее количество мест в Европарламенте, других структурах Союза. Поэтому вступление Турции в ЕС, по мнейию части западных политиков, может привести к обострению противоречий Востока и Запада. Все это составило основные причины того, что европейское сообщество не торопится с принятием Анкары в члены Союза. Предложение государств ЕС о начале нового раунда переговоров о членстве Турции в Евросоюзе с июля 2005 года может стать фактором дальнейшего продления срока вступления в ЕС. Новая ситуация, новые возможности и новые приоритеты во внешнеполитической деятельности появились для Турции в связи с окончанием «холодной войны» и распадом Советского Союза в 90-е годы. Сложилась новая геополитическая ситуация, которая выдвинула Турцию на передовые позиции в центре Евразии. С распадом СССР Турция стала играть ведущую роль в этом обширном регионе, частью которого являются государства Центральной Азии и Кавказа. Этому способствовала этническая и языковая близость на-родоз огромного региона и Турции. Возникшая идея единства тюркских народов после распада Советского Союза для националистов и исламистов казалась вполне реализуемой.
Турецкие политики и предприниматели устремились на северо-восток, где на территориях бывших советских республик сосредоточены богатейшие запасы нефти и газа, цветных металлов, в которых остро нуждалась не только турецкая, но и западная экономика. В новых условиях Турция приобрела для Запада дополнительную ценность. Турция в одиночку не в состоянии освоить рынки государств Центральной Азии и Кавказа, поэтому призывает Западную Европу и США включиться в реализацию ее политики в регионе. Одновременно она рассчитывает на предоставление финансовой помощи турецкому государству в осуществлении планов освоения азиатского рынка. Турция стала рассматриваться как форпост Запада в Центральной Азии против проникновения туда исламского фундаментализма и как средство продвижения на Восток нужной Западу экономической модели и политической демократии. Турция взяла на себя миссию стать «мостом» между тюркскими республиками бывшего СССР и Западом. Турция, используя свои исламские и тюркские корни, достаточно быстро стала влиять на политику в мусульманских странах Центральной Азии и Кавказа.
Основной акцент в сфере внешней политики стал делаться на этническую и духовную близость турок с остальными тюрками. Особо подчеркивалась общность исторического происхождения, существование общей культуры и даже общей религии. Анкарой стали прилагаться большие усилия в области формирования совместного культурного и информационного пространства тюркских народов. Распространение получила пантюркистская идея образования «тюркского общего рынка», идея создания единого государства «Туран». В рамки «туранского пояса» попали республики и территория бывшего СССР: страны Центральной Азии, Азербайджан, Крым, молдавская Гагаузил, Татария и Башкирия. Особую активность в практическом развитии пантюркистских идей проявили президенты Т. Озал, С. Демюрель, премьер-министры Б. Эджевит, Н. Эрбакан, Т. Чиллер, причастность к реализации пантюркистских замыслов имел Р. Эрдоган. Политические руководители после распада СССР переживали некоторую эйфорию в всвязи с возможной легкостью захзата сфер влияния в тюркском пространстве. Образовавшийся вакуум в Евразии Турция стремилась заполнить до предела. Создание единой геополитической структуры тюркских народов строилось под эгидой Турции. Поэтому все 90-е годы характеризовались активной политической деятельностью турецких лидеров в республиках Азии. Президенты Т. Озал и С. Демюрель пытались компенсировать неудачи и трудности внутриполитического и экономического развития охватом глобальных планов. Политические лидеры преувеличили ту легкость, с которой, как им казалось, было возможно достижение пантюркистских целей.
Ликвидация СССР была встречена в Турции с ликованием. Во внешней политике Турции появились новые приоритеты. Правительство С. Демюреля первым признало суверенитет республик Центральной Азии и Кавказа и установило с ними тесные политические и экономические отношения. Турецкие политики понимали, что в условиях ослабления российского государства важно было успеть запять необходимые позиции в мусульманских странах бывшего советского Востока. Политические лидеры Турции подчеркивали, что с этими республиками турецкий народ «связывают уходящая в глубь веков история отношения дружбы и родства». В начале 90-х годов в результате визитов в Турцию президентов Казахстана, Туркменистана, Узбекистана, Киргизии были подписаны серии соглашений в сферах политики, экономики, торговли, коммуникаций, подготовки кадров. Т. Озал, С. Демюрель посетили тюркские республики Средней Азии, с визитами в странах Евразии находился президент Ахмед Сезер.
Установление прямых деловых контактов способствовало значительному оживлению экономических связей. В республиках Центральной Азии возеикли десятки СП, деятельность которых сводилась к распространению турецких товаров на центрально-азиатских рынках. Турецкие предприниматели вкладывали капиталы в развитие сферы услуг, туризма, строительства, способствовали организации частнопредпринимательских структур по производству товаров широкого потребления, переработки сельхозпродукции. Президент Ахмед Сезер выразил надежду создания Азиатского союза по типу ЕЭС. Эта инициатива была проявлена на встрече с лидером Казахстана Н. Назарбаевым в 2002 году.
Однако охватить в сфере экономики все центрально-азиатские страны Турции было не под силу, поэтому акцент делался на развитие культурных и религиозных связей. В 90-е годы официальные лица Турции провели серию пантюркистских встреч с руководителями Центрально-азиатского региона. Турецкая сторона предприняла энергичные меры по унификации языков. Она убедила центрально-азиатских тюрок перейти с кириллицы на латинский алфавит, предлагая в качестве образца турецкий язык. Турция никогда не жалела средств на распространение массовыми тиражами книг, газет, журналов с упором на культурные и религиозные темы. Под эгидой Турции создан Евразийский совет по телевидению, задачей которого была организация общетюркского радио и телевидения.
Нельзя не заметить, что, делая акцент на историческую и культурную общность тюрок, Турция стремилась к созданию единого культурного пространства. Турецкие политические деятели сосредоточивали усилия на развитии системы образования, приспосабливая ее к системе рыночной экономики и чгхтного предпринимательства. Исходя из этого, Турция в 90-е годы оказывала помощь бывшим республикам СССР программами, оборудованием, специалистами. В Казахстане создан Турецко-казахский университет, в Узбекистане создана сеть лицеев и училищ. В Анкарском университете обучаются турецкому языку студенты из Центральной Азии.
Большое значение придавалось межрелигиозным связям. Развитие культурного и духовного единства с азиатскими народами осуществлялось на основе исламской религии. В определенной степени этому способствовали некоторые лидеры суверенных государств. Так, президент Узбекистана Каримов и президент Туркмении Ниязов демонстративно совершили хадж в Мекку, после чего в Туркмении было введено Изучение основ ислама в средней школе. Турция строила в азиатских республиках не только культурные центры, но и мечети. При этом турецкое руководство подчеркивало пример Турции, сочетающей признание исламских ценностей и неуклонную верность ценностям западной демократии.Однако многие идеи пантюркистов так и не были реализованы. Намерения Турции явно превысили ее возможности. Многие захватывающие проекты и планы, посвященные перспективам экономического сотрудничества, так и остались в начале XXI века нереализованными. Гигантское строительство железных дорог от Франции до Китая, восстановление «великого шелкового пути», проекты гигантских нефтепроводов остались на бумаге. Что касается проектов развития нефтяной промышленности и сотрудничества в области металлургии, то Турции не обойтись без участия западных стран и привлечения их капиталов. Однако эти проекты наталкивались на неразвитость системы транспорта, необходимой инфраструктуры. Обозначенные трудности подвели пантюркистские замыслы к определенному тупику. Причина провала пантюркистской политики заключалась еще и в том, что страны Центральной Азии официально отказались от пантюркизма и исламизма. Уже к концу 90-х годов стало ясно, что республики стремятся к развитию отношений с Турцией на двусторонней основе, но не на региональной и общетюркской. Эти республики проявили склонность к выходу на международную арену самостоятельно, а не в рамках принятых групповых обязательств под эгидой Турции. В начале XXI века Центрально-азиатский регион, равный по площади территории Индии и Пакистана и расположенный, по Хантингтону, на «стыке цивилизаций», стал регионом столкновения интересов России, Китая, Ирана, Афганистана. Турция выступала как проводник европейских интересов во всей Евразии.
Особое внимание после развала СССР Турция уделяла Кавказу, образованию там ряда суверенных «мусульманских» республик. В 90-е годы Северный Кавказ, Крым, республики Башкирия и Татарстан оказались в сфере активной политической деятельности Турции. Главный акцент их политики, опиравшейся на национализм и ислам, был направлен на постепенную изоляцию тюркских народов от Российского государства. Турция в 2000 г., в бытность президентства С. Демюреля, предлагала создать на Кавказе международную организацию по «поиску путей стабильности на Кавказе». Деятельность проектируемого пакта должна была осуществляться при непосредственном руководстве Турции. Речь шла о решении карабахской проблемы, проблемы Чечни и пр. Организация международного кавказского «союза» так и не состоялась, но для многих политиков в Турции она остается идеей, которая вполне могла быть пригодной для реализации. Со времен частых визитов в Турцию президента Чечни Джохара Дудаева турецкие исламистские круги продолжали поддерживать чеченских сепаратистов. Согласно турецким статистическим данным в Турции проживают 30 тысяч челсвек-выходцев с Кавказа. Их предки бежали с Кавказа после подавления восстания во главе с Шамилем. Турецкая мусульманская община приняла их, поскольку турки, как и чеченцы, исповедуют ислам суннитского толка. Солидарность с чеченскими экстремистами проявлялась не только в демонстрациях протеста в столице Турции и Стамбуле, но и в сборе средств на приобретение оружия и даже в участии на стороне бандформирований.
На Кавказе Турция сделала ставку на родстзенные тюркские народы, прежде всего на Азербайджан. Бывший президент Азербайджана Г. Алиев назвал Турцию «партнером номер один». Турецко-азербайджанские отношения строились на основе Договора о дружбе и братстве. Турция имела сильное влияние на религиозно-националистическую элиту в Азербайджане, в котором господствовало шиитское направление ислама, хотя, строго говоря, фактически религия не имела там глубоких корней, а в советские времена она вовсе утратила свое значение. Но в период формирования государственных структур после развала СССР в идеологии одерживали идеи национализма с опорой на исламизм. Не случайно именно здесь получили широкое распространение идеи Тюркеша.
Связи Турции с Грузией также являются партнерскими и стратегическими. Турция входит в десятку крупнейших инвесторов Грузии. Но расширению коммерческой деятельности турецких компаний мешает политическая нестабильность Грузии и коррумпированность грузинских чиновников. Между государствами-соседями, Турцией и Арменией, до сих пор отсутствуют дипломатические отношения. Одна из глазных преград между Анкарой и Ереваном - неурегулированность нагорно-карабахского конфликта. Другая проблема - геноцид армян, проводившийся в Османской империи в начале XX века. В ноябре 2000 года Европарламент принял резолюцию, требующую от Турции признания геноцида армян.
Огромный интерес Турция проявляет к событиям в Крыму. Вернувшиеся на полуостров 250 тысяч крымских татар, очень рассчитывают на помощь Турции, с которой их роднит общий язык и исламская религия суннитского толка. В 2003 году президент Турции Ахмед Сезер посетил летом Крым и встретился с руководством крымской автономии.
Используя распад Советского Союза, Турция предприняла довольно решительные шаги в направлении организации государств в районе Черного моря под эгидой Турции. В апреле 1990 года Турция по инициативе ее тогдашнего президента Т. Озала выступила с предложением создать в районе Черного моря механизм сотрудничества на региональном уровне. Международная региональная организация Черноморское экономическое сотрудничество (ЧЭС) была создана в июне 1992 г. в Стамбуле 11 странами Причерноморья (Азербайджан, Болгария, Греция, Грузия, Молдавия, Россия, Румыния, Турция и Украина). В декларации, подписанной лидерами этих государств, подчеркивалось, что ЧЭС рассматривает экономическое сотрудничество как вклад в формирование общеевропейского пространства, а также как путь к повышению степени интеграции в мировую экономику.
На практике формирование регионального объединения со-здало неплохие условия для деятельности турецких предпринимателей, которые безуспешно стучались в двери «Общего рынка». Турция сделала серьезную попытку освоить рынок менее развитых стран на так называемом «посткоммунистическом» пространстве.
Россия является членом ЧЭС и развивает сотрудничество с Турцией, как на многосторонней, так и на двусторонней основе. Окончание холодной войны дало мощный импульс российско-турецким отношениям во всех областях. Важнейшее значение для обеих сторон имеет Договор об основах отношений Российской Федерации и Турецкой республики, ратифицированный парламентами в 1994 году. По мнению президента РФ Б. Ельцина и президента Турции С. Демюреля, Договор стал качественно новой страницей в российско-турецких отношениях. Подписанный договор ощутимо сказался, прежде всего, на развитии торгово-экономических связей. За 10 минувших лет товарооборот увеличился более чем в шесть раз, и, по мнению специалистов, этот объем увеличится к 2010 году до 30-40 миллиардов долларов. Строительство - одно из главных направлений сотрудничества. В 90-е годы в России принимало участие в строительстве более 100 турецких компаний и ежегодно трудилось до 50 тысяч человек. Широкое развитие получил туризм. По числу иностранных туристов, побывавших в Турции, Россия вышла на второе место после Германии. Свои отношения Россия и Турция строят на основе долгосрочной программы развития торгово-экономического, промышленного и научно-технического сотрудничества. Программа рассчитана сроком на 10 лет. Политики Турции и России уверены, что реализация перспективной долгосрочной программы будет проходить в условиях добрососедства и сотрудничества. Добрососедство, но не соперничество должно определять развитие двух соседних государств.
ЛИТЕРАТУРА
Данилов В. И. Турция 80-х: от военного режима до ограниченной демократии. М., Наука, 1991
Ульченко II. Д. Экономика Турции в условиях либерализации. М., Институт изучения Израиля и Ближнего Востока, 2002
Копылов О. Строительство «турецкого моста» на Кавказ. //Азия и Африка сегодня. № 4, 2002
Киреев Н. Г. История этатизма в Турции. М., 1991
Кунаков В. В. Турция и ЕС: проблемы экономической интеграции. М., Институт изучения Израиля и Ближнего Востока. 1999
Миллер А. Ф. Турция. Актуальные проблемы новой и новейшей истории. М., Наука, 1983
Турция между Европой и Азией. М., ИВ РАН, 2001
Турецкая республика. М., Наука, 1990
Введение
1.1 Турецкая модель этатизма
1.2 Основные шаги либерализации турецкой экономики 80-90 -х годов
1.3 Стабилизационные тенденции развития турецкой экономики
Раздел 2. Роль ислама во внутренней политике Турции
2.1 Место ислама в общественно-политической жизни Турции
2.2 Деятельность турецких партий, которые используют ислам в политических целях
Раздел 3. Аспекты решения Турцией курдского вопроса
3.1 Проблема курдского терроризма
3.2 Характеристика положения курдов в Турции
Список использованной литературы
Введение
Актуальность темы курсовой работы связана с поиском современными правительствами путей решения ряда внутренних экономических проблем государств, которые ранее входили в СССР. И поскольку они были отнюдь не первыми, кто избрал эту дорогу развития, интересным представляется опыт тех стран, чей путь в каких-то моментах совпадал с советским. Анализ этого опыта может дать материал для прогноза дальнейшего развития событий как в Украине, так и в странах „ближнего зарубежья”. Чем более близкое знакомство с историей национальной хозяйственной модели, тем верней можно сделать выбор. А что можно сказать об уже сделанном выборе? Президенты Кыргызстана и Казахстана А. Акаев и Назарбаев свой выбор сделали: для них путеводной звездой служит Турция, которая в последнее десятилетие осуществила огромный рывок к процветанию на пути либерализации экономического механизма.
Посмотрим на турецкую историю прошлого века. Создание Турецкой Республики в начале 20 - х годов означало видимый разрыв с социальными, экономическими, политическими традициями: Турция стала светским государством, парламентским республикой, состоялся поворот к самостоятельному развитию национального хозяйства, была созданная самобытная экономическая модель, в которой ключевую роль стало играть государственное предпринимательство. Не меньший по масштабам разрыв традиции пережили народы, которые входили в Российскую империю. Если же обратиться к глобальным историческим параллелям, то Турция, как и Украина, будучи в составе России столетиями балансировала между Западом и Востоком, не будучи ни тем, ни другим. В конце концов, последние десятилетия ознаменовались успехом в проведении экономических реформ „по рецептах” Международного валютного фонда. Все это довольно важное для определение факторов нынешнего положения Турецкой Республики в мировой экономике и цивилизации.
Объектом курсовой работы является широкий спектр мероприятий турецкого правительства, который использовался для решения важных внутригосударственных проблем.
Предметом исследования определено рассмотрение и изучение вопросов, связанных с решения внутриэкономических и внутриполитических вопросов турецкого государства.
Основной целью курсовой работы является исследование особенностей внутренней политики турецкого правительства в решении вопросов экономического развития страны, проблемы курдского терроризма, а также роли ислама в политической жизни Турции, методы реализации его влияния на внутреннюю политику.
Для достижения этой цели поставлены и решаются следующие задачи:
Проанализировать основные принципы проведения экономических преобразований;
Рассмотреть механизм влияния ислама на турецкое общество;
Дать общую историческую картину зарождения и деятельности партий, использующих ислам;
Проследить решение курдской проблемы.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 40-х годов ХХ века по настоящее время.
Территориальные рамки определяются границами турецкого государства.
Цель, предмет и задание курсовой работы определили структуру курсовой работы, которая состоит из вступления, трех разделов, выводов и списка использованной литературы.
При разработке данной проблемы в основном использовались работы турецких, западных (в основном американских), советских, российских и украинских авторов.
Исследованием экономических преобразований Турции занимались такие исследователи как Авдашева С. (Турция: национальная модель либерализации экономики // Общественные науки и современность. – 1993. - №3. – С. 15 – 58), Розалиева Ю. (экономическая история Турции. – М., 1980.), Старченков Г. (Двести лет вестернизации Турции // Азия и Африка сегодня. – 2000. - №19-20. – С.25 – 31) и другие. В этих работах дана характеристика политики турецкого правительства в сфере экономических преобразований.
Проблемам влияния исламского фактора на общественную и политическую жизнь посвящены статьи Киреева Н. (Метаморфозы политического ислама // Азия и Африка сегодня. – 2003. - №6. – С. 17 – 23), интернетсайты московского государственного университета имени Ломоносова (Алекперов Р. Роль ислама во внутренней и внешней политике Турции после второй мировой войны // www Moscow Lomonosov University. Com), Вербанца П.(Іслам в турецькій політиці //Політика і час. – 2002. - №10. – С. 44 – 49.) Авторы этих исследований преимущественно занимались внутренней политикой Турции и рассматривали политику государства и военных по отношению к исламским партиям, а также исследовали роль ислама в политической жизни страны.
Вопросам решения курдского вопроса посвящено ряд статей Уоркинга Р. (Не хочет Турция войны //Эхо планеты. – 2002. - №19-20. – С. 50 – 53), а также интернетсайты Алмаатинского государственного университета (Казахстан) (Сагнаев Д. Турция и проблемы курдского терроризма // www AGV com). Авторы этих исследований рассматривали причины возникновения курдской проблемы и пути ее решения.
Таким образом использование системного анализа существующей литературы в комплексе с объективной оценкой событий по указанной проблематике предоставит возможность достижения поставленной цели данного исследования.
Раздел 1. Особенности внутренней экономической политики Турции
1.1 Турецкая модель этатизма
Преобразование 20-х годов имели решающее значение для будущего развития Турции, в том числе создания ее экономической системы. В первые же года существования республики стало ясно, что хозяйственный прогресс может быть достигнут лишь в случае, если его локомотивом станет государство. К 20-м годам в Турции не просто не были развиты традиции частного предпринимательства, но не существовало национального турецкого предпринимательства как такого. Подавляющее большинство купечества в стране представляли греки, армяне, еврее. Области промышленности были разделены между иностранным капиталом, частица которого представляла: 67,5% капиталов в добывающей промышленности (французские компании), 75% капиталов в обрабатывающей промышленности (английские компании), 67,5% капиталов в железнодорожном строительстве (немецкие компании). Капитал, сосредоточенный в национальных банках, представлял около одной пятой капитала банков иностранных. Кемалистская революция, которая происходила в эти года вобрала в себя стремление всех слоев общества, в том числе буржуазии, которая зарождается, к национальной самостоятельности. Это ярко продемонстрировал первый Измирский экономический конгресс (1924), что потребовал от государства проведения политики, которая более всего полно отвечает интересам развития частного турецкого предпринимательства.
Много западных экономистов считают 20 - е года периодом „первой попытки либерализации”, но это не совсем так. В то время поддержка национального капитала, который зарождается, допускала не либерализацию, способную снова привести страну к подчинению Запада (что противоречило духу кемалистской революции), а усиление экономического патернализма со стороны государства.
Кроме хозяйственных проблем, ключевая роль государства в создании турецкой экономической системы определялась традициями мусульманского общества. Стойкость социальных и хозяйственных форм делает необходимым условием кардинальных преобразований общества наличие харизмы лидера, который в силу своего авторитета может разрешить игнорировать традиционные ценности и утверждать новые. Таким лидером в 20-30 - е года был Мустафа Кемаль Ататюрк, первый президент Турецкой Республики, глава народно-республиканской партии, чье имя стало символом национальной независимости. Именно с ним связанный важнейший выбор модели будущего Турции как парламентской республики и светского государства. Именно под его руководством в стране сложилась экономическая модель. В ней государство сыграет ключевую роль, во время отсутствия значительных частных накоплений она берет на себя заботу о больших инвестиционных проектах.
Особенностью хозяйства Турции на протяжении почти шестидесяти лет было тесное сотрудничество частного сектора с государственным.
Патернализм турецкого государства относительно национальной промышленности выражался в поддержке низкой ставки процента по кредитам (наибольшие турецкие банки, которые играли на протяжении этого периода главную роль в кредитной системе - Деловой банк, созданный по инициативе Ататюрка, Сумербанк, Этибанк, Народный банк, - были или полностью, или частично государственными и во всяком случае испытывали сильное притеснение правительственной политики). Для поддержки молодой национальной индустрии проводилась линия на твердый протекционизм во внешнеэкономической политике. Ограничивался приток в Турцию иностранных капиталов (в 30-ые годы государство выкупило предприятия, которые принадлежали иностранцам на территории страны). Серьезное внимание отводилось аграрному сектору (эта традиция также была заложена Ататюрком, которые основывали в 20-е года „показательные фермерские хозяйства”). Со временем практиковались дотационные закупки ряда сельскохозяйственных продуктов. Правительство неоднократно стремилось стать между работодателями и наемными работниками, занимая патерналистсткие позиции не только относительно предпринимателей, но и относительно профсоюзов.
В Foreign Policy вышла крайне примечательная статья, в которой раскрываются некоторые подробности предшествовашие нормализации отношений между Турцией и Россией, а так же рассказывается о тайных контактах представителей турецкой армии и разведки с правительством Асада, на предмет нормализации отношений между Сирией и Турцией на почве общей нелюбви к курдам.
У турецкого «государства в государстве» есть тайный канал общения с Асадом
В прошлом месяце Турция активно работала над тем, чтобы превратить давних соперников в новых друзей. 27 июня турецкие официальные лица объявили о нормализации отношений с Израилем после шестилетнего разлада, возникшего из-за инцидента с судном Mavi Marmara, когда погибли люди. В тот же день турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган выразил России чувства сожаления в связи со сбитым в ноябре 2015 года российским самолетом, и это проложило путь к восстановлению отношений между двумя странами.Во внешнеполитической «перезагрузке» Турции важное место занимает судьба Сирии. Сможет ли Анкара протянуть оливковую ветвь мира своему злейшему врагу сирийскому президенту Башару аль-Асаду?
Турция разорвала дипломатические отношения с Сирией в сентябре 2011 года, когда Асад отказался проводить реформы, чтобы погасить нараставшее движение протеста против его правления. С тех пор Турция поддерживает сирийскую оппозицию, которая вознамерилась свергнуть режим Асада, а также размещает на своей земле более двух с половиной миллионов сирийских беженцев. Маленькая националистическая партия левого толка сегодня утверждает, что из-за усиливающегося кризиса беженцев, жестокой военной кампании России в Сирии и захвата сильными отрядами курдских боевиков территории в северной части страны у Турции не остается иного выбора, кроме налаживания контактов с режимом Асада. На самом деле, лидеры этой партии уже заявляют об обмене посланиями между турецкими и сирийскими официальными лицами.
Исмаил Пекин
Партия «Ватан» (Родина) является националистическим движением антизападной и антиамериканской направленности, а возглавляет ее хорошо известный в Турции политик-социалист Догу Перинчек (Dogu Perincek). Заместитель председателя партии — бывший руководитель военной разведки турецких вооруженных сил генерал-лейтенант Исмаил Хакки Пекин (Ismail Hakki Pekin). Перинчек и Пекин рассказали Foreign Policy, что у них в прошлом году были встречи с членами правительств России, Китая, Ирана и Сирии. Они передали полученные в ходе этих встреч послания высокопоставленным руководителям турецкого военного ведомства и Министерства иностранных дел.
Лидер социалистов Перинчек и армейский генерал Пекин могут показаться довольно странной парой. Их политическое сотрудничество началось в тюрьме, поскольку оба были арестованы в 2011 году в связи с делом организации «Эргенекон». Обвинение утверждало, что некая группировка, принадлежащая к «государству в государстве», замышляет военный переворот с целью свержения избранного правительства. Оба они стойко придерживаются кемалистского политического мировоззрения, основанного на строгой приверженности доктрине отделения церкви от государства и турецкому национализму, а также «антиимпериалистических» взглядов, из-за которых с опаской относятся к американскому и западному влиянию на политику Турции. В 2016 году Верховный апелляционный суд отменил приговоры по делу «Эргенекона», постановив, что террористической организации «Эргенекон» вообще не существует, и что доказательства по делу были собраны незаконно.
Догу Перичек.
Перинчек и Пекин впервые встретились с Асадом в Дамаске в феврале 2015 года. По словам Перинчека, во время встречи стороны договорились о том, что «Турции и Сирии необходимо совместно бороться против сепаратистских и фанатичных террористических группировок». Пекин и другие члены партии «Ватан» из числа высокопоставленных в прошлом турецких военнослужащих, такие как контр-адмирал Сонер Полат (Soner Polat) и генерал-майор Беязит Каратас (Beyazit Karatas), впоследствии три раза посещали Дамаск. По словам Пекина, во время этих визитов, состоявшихся в январе, апреле и мае, их делегация встречалась со многими влиятельными руководителями спецслужб, дипломатами и политиками из сирийского правительства. Среди них были начальник Управления общей безопасности Сирии Мухаммед Диб Зейтун (Mohammed Dib Zaitoun), начальник Бюро национальной безопасности Али Мамлюк (Ali Mamlouk), министр иностранных дел Валид Муаллем (Walid Muallem), заместитель министра иностранных дел Фейсал Мекдад (Faisal Mekdad) и заместитель генерального секретаря сирийской партии БААС Абдулла аль-Ахмар (Abdullah al-Ahmar). По словам Пекина, главной темой этих встреч стала «подготовка почвы для возобновления дипломатических отношений и политического сотрудничества между Турцией и Сирией».
По словам отставного турецкого генерала, его встреча с влиятельным шефом безопасности Мамлюком вышла на самый высокий государственный уровень. «Мамлюк часто просил разрешения отлучиться в соседнюю комнату, чтобы напрямую поговорить по телефону с Асадом», — сказал Пекин. Пекин рассказал, что после каждого визита он докладывал о результатах высокопоставленным руководителям из Министерства иностранных дел и Министерства обороны, ощущая постепенное изменение во взглядах турецких официальных лиц на протяжении последних полутора лет. «В январе 2015 года Турция была не готова менять свой курс, — сказал он. — Однако во время своего последнего визита я заметил, что они (чиновники из МИДа) заняли более открытую и гибкую позицию в этом вопросе». Высокопоставленный руководитель из турецкого Министерства иностранных дел подтвердил факт встречи с Пекином, однако резко опроверг заявления о том, что Турция ведет переговоры с режимом Асада. «Да, мы слушали Пекина, — сказал он. — Мы выслушиваем миллионы людей, даже водителей грузовиков, говорящих, что они владеют важной информацией из зоны конфликта. Но никакого обмена мнениями на этих встречах не было».
Тем не менее, Пекин и Перинчек считают, что рост влияния партии сирийских курдов «Демократический союз» (PYD), которая выкроила для себя крупный автономный район в северной части Сирии на границе с Турцией, может заставить турецкое руководство прислушаться к их доводам. «Демократический союз» тесно связан с Курдской рабочей партией, которая уже несколько десятилетий ведет партизанскую войну против турецкого государства и занесена в список террористических организаций в США и Турции. Два руководителя из партии «Ватан» заявляют, что Турцию и режим Асада связывает этот общий враг. «Башар аль-Асад заявил нам, что „Демократический союз“ это предательская организация, сепаратистская группировка. Он сказал, что не потерпит такой сепаратистской группировки в Сирии, и не сомневается в том, что Курдская рабочая партия и „Демократический союз“ это пешки США, — заявил Перинчек. — Я слышал это от него собственными ушами». По словам Пекина и Перинчека, «Демократический союз» получает важную помощь и поддержку от Соединенных Штатов, и единственный способ противостоять этому — налаживание связей с другими странами региона, в том числе, с режимом Асада. «Турция борется против Курдской рабочей партии у себя дома, однако этого недостаточно, — отметили они. — Турция должна добиться прекращения зарубежной поддержки „Демократическому союзу“ и бороться с ним в целях разгрома Курдской рабочей партии. А чтобы добиться прекращения зарубежной поддержки Курдской рабочей партии, Турция должна сотрудничать с Сирией, Ираком, Ираном и Россией».
Некоторые чиновники из турецкого правительства разделяют такую линию аргументации. «Асад безусловно убийца. Он издевается над собственным народом. Но он не поддерживает курдскую автономию. Мы друг друга недолюбливаем, но у нас в этом плане аналогичная политика» , — заявил 17 июня агентству Reuters анонимный высокопоставленный руководитель из Партии справедливости и развития. Однако другие высокопоставленные турецкие представители отвергают утверждения о том, будто позиции Турции по отношению к режиму Асада меняются. Один из них рассказал Foreign Policy, что идея сотрудничества Турции с режимом Асада против «Демократического союза» «смехотворна». Он задал риторический вопрос: «Асад не может защитить даже свою столицу с окрестностями — как же он поможет нам в борьбе против „Демократического союза“? Ведь именно он уполномочил его на борьбу против Турции и сирийской оппозиции».
Согласно утверждениям Перинчека и Пекина, они занимаются дипломатией не только по сирийскому направлению — они сыграли определенную роль в деле примирения Турции и России.
«Группа близких к Эрдогану бизнесменов обратилась к нам за содействием в улучшении связей с Россией», — сказал Пекин, побывавший в России в декабре сразу после инцидента со сбитым российским самолетом. Организация Пекина познакомила этих бизнесменов с ультранационалистическим российским философом Александром Дугиным, поддерживающим тесные связи с Кремлем. Он объяснил, что русские ждут некоего жеста, который можно назвать извинением. Перинчек заявил, что сразу после этой встречи был арестован турецкий гражданин Альпарслан Челик (Alparslan Çelik), который, согласно российским заявлениям, убил летчика сбитого самолета. «Мы внесли важный вклад в этот процесс [примирения], и обе стороны, Турция и Россия, пожелали, чтобы мы в этом участвовали».
Источники из президентского окружения заявили, что не обладают информацией об этой встрече.
Отвечая на вопрос о том, не является ли партия «Ватан» посредником между Турцией и Сирией, Перинчек сказал: «Нам никто не дает указания». Пекин и Перинчек при описании своей деятельности воздержались от употребления термина «посредник». Пекин вместо этого заявил: «Мы закладываем фундамент». «В Партии справедливости и развития, и особенно вокруг Реджепа Тайипа Эрдогана есть много людей, считающих, что быть врагом Сирии и России неприемлемо, — заявил Перинчек. — На самом деле, именно по этой причине был сформирован новый кабинет». Надо сказать, что турецкий сдвиг во внешней политике в сторону России и Израиля соответствует политическим изменениям в Анкаре. После длительных разногласий с Эрдоганом 4 мая ушел в отставку премьер-министр Ахмет Давутоглу. Его сменил Бинали Йылдырым (Binali Yildirim), подавший сигнал о том, что не станет продолжать политику своего предшественника.
«Мы будем и дальше улучшать отношениям со своими соседями, — сказал 11 июля Йылдырым, выступая в Политической академии Партии справедливости и развития. — У нас нет причин для того, чтобы воевать с Ираком, Сирией или Египтом, но нам нужно развивать с ними сотрудничество». Меняется и соотношение сил между различными игроками на турецком поле безопасности. Газета Wall Street Journal сообщила, что турецкая армия восстанавливает свое влияние на политику, поскольку курдская проблема и угрозы региональной безопасности усиливаются. Долгие годы вооруженные силы Турции напрямую управляли демократически избранными правительствами и в целях защиты этой политической привилегии осуществили четыре переворота. При правительстве Партии справедливости и развития военные утратили свое влияние. Однако неприятный раскол между этой партией и движением Гюлена, произошедший в конце 2013 года, придал сил старому истэблишменту. Гюленисты обладали мощным влиянием в государственных институтах власти, но их сменили другие люди, преданные республике, народу, и выступающие против религиозных братств.
Высокопоставленный представитель Партии справедливости и развития отметил «некоторые досадные инциденты» между властью и армией, имевшие место в прошлом, однако подчеркнул, что сейчас отношения вполне нормальные. «В последние несколько лет взаимодействие между армией и правительством усилилось», — заявил он. Известно, чтотурецкая армия с опаской относится к политике государства, направленной против Асада. Один высокопоставленный правительственный чиновник, участвовавший в формировании турецкой политики по Сирии, сказал, что Анкара хотела создать буферную зону в северной Сирии, однако турецкая армия еще в 2011 году выступила против такого решения. «С самого начала турецкая армия выступает за сохранение дружбы, добрых отношений и сотрудничества с Сирией, Ираком, Ираном и Россией» , — сказал Перинчек.
Источники из президентской администрации и Министерства иностранных дел резко опровергли слухи о том, что Турция вносит изменения в свою политику в отношении Сирии, заявив, что отстранение от власти режима Асада остается приоритетом для Анкары.
Однако другие обозреватели заметили изменения в акцентах Анкары в отношении Сирии. Ветеран турецкой журналистики из газеты Hurriyet Абдюлькадир Сельви (Abdülkadir Selvi) утверждает, что Турция совершает переход от «эпохи идеализма», олицетворением которой был Давутоглу, к эре реализма, за который ратуют сторонники правительства. В эту новую эру, утверждает Сельви, турецкое правительство будет и дальше критиковать сирийский режим, но ослабит усилия по свержению Асада и начнет сотрудничать с теми, кто противится созданию курдского коридора в северной Сирии.
Как заявляет Сельви, «Территориальная целостность Сирии для турецкого государства сегодня важнее, чем судьба режима Асада».
PS. Собственно, еще весной писал, что проблема курдов, будет объективно толкать Турцию к контактам с Асадом, которые пока протекают в такой вот непубличной форме. Турция конечно сама в этом виновата. Сначала несколько лет прикладывала все усилия для свержения Асада, что привело к угрозе создания курдского государства, а теперь вот приходиться беспокоиться о территориальной целостности Сирии. Здесь мы видим весьма наглядное фиаско турецкой внешней политики, которая сама же взрастила смертельную угрозу для территориальной целостности самой Турции. Еще и упорствуя в своих заблуждениях, умудрились поссориться с Россией, нанеся ущерб собственной экономике.
Потом пришлось петлять и криво извиняться, пытаясь сохранить хорошую мину при плохой игре. Кстати, отмечаю, что в статье фактически подтвердили, что Давутоглу ушел именно из-за истории с Су-24 и пересмотра турецкой политики в Сирии. Тем, кто в мае мне рассказывал http://colonelcassad.livejournal.com/2738869.html , что тут нет никакой связи, отдельный привет.
Для курдов, активизация контактов такого рода между Сирией и Турцией конечно не сулит ничего хорошего, потому что американцам они нужны скорее как инструмент для реализации своих сиюминутных военно-политических целей. Вполне ведь можно представить ситуацию, когда Россия и США из ситуативных соображений разбираются с Халифатом в Северной Сирии, а через некоторое время Дамаск и Анкара договариваются о том, чтобы не допустить создания курдского государства в Сирийском Курдистане - в этом Асад и Эрдоган вполне себе сходятся уже сейчас, просто общий контекст их отношений за 5 лет сирийской войны делает невозможным немедленное восстановление отношений, да и США будут явно не заинтересованы в таких ситуативных договоренностях направленных против курдов. Москва же наоборот будет заинтересована в изменении отношения Турции к Асаду, так как это ослабит давление на Асада и усилит позиции Кремля в переговорах с США. Вероятно, такую сделку мог бы поддержать и Иран, так как отношения шиитской милиции и Пешмерги в Ираке, а так же действия курдов в приграничных районах Ирана вряд ли будут способствовать поддержки Ираном идеи курдского государства.
PS. Кстати, стоит отметить, что сообщения турок о ликвидации одного из лидеров Курдской Рабочей Партии отвечавшего за боевые операции не подтвердились.
Бахоз Эрдал оказался жив и здоров и само собой он еще не раз приложит свои мазолистые руки к атакам на турецкую военную инфраструктуру на территории Турции опираясь на курдские районы в провинции Хасаке.
По заявлениям РПК, только 9 июля в Мардине было убито 40 турецких солдат http://kurdistan.ru/2016/07/13/news-26852_RPK_zayavila_ob_ubiy.html
Так же стоит отметить, что США заключили соглашение с руководством Иракского Курдистана на предмет оказания дальнейшей военной помощи http://kurdistan.ru/2016/07/13/news-26851_Kurdistan_i_SSHA_pod.html
Турции есть над чем задуматься.
Воздушная операция ВКС РФ в Сирии против «Исламского государства» (запрещенная в России террористическая организация – прим.) породила множество предположений, слухов и толкований в среде экспертов и общественности всех вовлеченных в конфликт стран. Мало кто воспринял проводимую Россией операцию в Сирийской Арабской Республике исключительно как продолжение традиционной войны мирового сообщества против «ИГ». Большинство увидели в ней нечто большее, требующее некоторой «расшифровки».
Так, одни трактуют эту операцию, скорее, как кульминацию российско-американского противостояния, где помощь Москвы оказывается Асаду по принципу «враг моего врага - мой друг». Другие же делают акцент на сложной экономической ситуации в России, предполагая, что лишь война может стать единственным способом поднять мировые цены на углеводороды.
Недавние резкие заявления президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана в адрес России, сделанные после нарушения воздушного пространства страны силами ВКС РФ, актуализировали вопрос отношения турецкого экспертного и общественного мнения к российской операции в САР. «Всем известны наши хорошие отношения с Россией, - предупредил Эрдоган. - Но если Россия потеряет такого друга, как Турция, с которым она сотрудничает во многих сферах, она потеряет многое, и Москве следует знать об этом».
Таким образом, если верить лидеру Турции, российско-турецкое многоплановое сотрудничество находится под угрозой срыва из-за операции в Сирии. «Россия является партнером Турции, но Москва должна ценить это партнерство», - вторит президенту премьер-министр Ахмет Давутоглу.
В этой связи небезыинтересно узнать, как трактует российскую воздушную операцию против «ИГ» в Сирии экспертное и общественное мнение Турции. Об этом рассказывает один из ведущих турецких исследователей, доцент и преподаватель факультета истории в университете Йылдырым Беязит (Yıldırım Beyazit Üniversitesi, Анкара) доктор Салих Йылмаз.
Доктор Йылмаз, в последнее время у России создается впечатление, что позиция Турции по вопросу российских бомбардировок «ИГ» звучит достаточно жестко. Анкаре явно это не нравится. Чем бы Вы объяснили это обстоятельство?
Говоря об отношении турецких экспертов и общества страны к российскому военному участию в САР, следует отметить следующее. Россия никогда ранее открыто не заявляла, что оказывает помощь армии Башара Асада, или что в Сирии уже находятся Вооруженные силы РФ. Это стало окончательно ясно только сейчас. И, конечно, когда Россия мгновенно и неожиданно раскрыла свои карты, начав воздушную операцию на стороне Асада, эти известия застали Турцию врасплох.
- Можно ли утверждать, что турецкие эксперты и общество солидарны с этой оценкой правительства?
О солидарности можно говорить в том смысле, что турецкое общество относится с некоторой долей недоверия к действиям России в регионе. Ведь Турция обладает доказательствами, свидетельствующими, что ВКС РФ вместо того, чтобы наносить удары по «ИГ», наносят их по «Джебхат аль-Нусре» (запрещенная в России радикально-исламистская группировка – прим.) , а также по силам сирийской оппозиции.
Демотиватор "В сортах... не разбираемся". Источник: вКонтакте
- Как тогда в Турции относятся к американским бомбардировкам «ИГ»? Менее негативно, чем к российским?..
Нельзя сказать, что турецкое общество относится к российским бомбардировкам в САР хуже, чем к американским бомбардировкам в этой стране. Анкара в принципе не доверяет Вашингтону. Ведь американцы выстраивают диалог c курдскими организациями, аффилированными с террористической PKK, и поддерживают их вооружением в Сирии. Это относится к курдской PYD (партии «Демократический Союз») под руководством Салиха Муслима.
- Что Вы можете сказать об отношении турецкого общества к российской воздушной операции в САР против «ИГ»?
Турки считают, что русские пришли в Сирию по причине начавшегося противостояния по типу «холодной войны» между РФ и США. Это одна из причин. Другая, не менее значительная причина, лежит в экономической плоскости: всем в Турции очевидно, что операция Москвы в САР началась только тогда, когда народ России стал явно ощущать негативное воздействие тяжелейшего экономического кризиса в своей стране (оценки экономического кризиса как «тяжелейшего» представляются явно преувеличенными, однако мы приводим эту точку зрения без изменений. – прим.). Несомненно, РФ предприняла этот шаг для того, чтобы отвлечь российское общественное внимание от собственных, российских экономических проблем. Следует отметить, что турецкий народ скептически оценивает возможности России победить «ИГ».
- С чем связана подобная оценка?
Не стоит забывать, что США уже совершили порядка 7000 воздушных операций на протяжении 4 лет, а «ИГ» по-прежнему сильно. Турки не сомневаются, что действия России в САР не только не возымеют ожидаемого эффекта, но даже, напротив, поставят черту под любыми дальнейшими попытками России сохранить Сирию в орбите своих интересов. После этих бомбардировок Россия более не сможет задержаться в САР, и уж тем более - решить вопрос с «ИГ» (будем надеяться, что российские ВКС вскоре докажут обратное – прим.).
- Какова позиция турецких политологов относительно операции ВКС РФ в САР?
Турецкие политологи склонны считать, что Россия своим участием в вооруженном сирийском конфликте попала в ловушку США. Поскольку, если раньше весь мир понимал, что за провал операции против «ИГ» ответственны США, то теперь, в случае неуспешного исхода операции ВКС РФ, вина ляжет на Россию.
- Что, на Ваш взгляд, реально может угрожать российско-турецким отношениям в Сирии?
Вероятность того, что русские договорятся с американцами по курдскому вопросу против Турецкой Республики. У Турции есть неоспоримые подтверждения того факта, что Москва оказывает поддержку сирийским курдам, действия которых направлены против Анкары. Так, лидер PYD Салих Муслим недавно совершил визит в Москву, а после него заявил, что сирийских курдов поддержит Россия. Эти заявления, разумеется, шокировали турецких политиков и экспертное сообщество.
- Каково мнение турецкого общества относительно этих переговоров?
Турки считают, что война в Сирии покажет, кто Турции друг, а кто враг. Поэтому Анкара внимательно следит как за действиями США, так и за действиями России. В случае, если США и Россия продолжат военную и политическую поддержку сирийской курдской партии «Демократический Союз» (РYD), турецкое общество готово ответить обеим странам самым жестким образом. Неслучайно 13 октября послы США и России были вызваны в МИД Турции в Анкаре для дачи объяснений по вопросу оказания военной поддержки PYD. Турецкая Республика официально предупредила Москву и Вашингтон о значительном понижении статуса отношений в случае, если политика по оказанию военной помощи PYD продолжится.
- Можно ли утверждать, что турецкое общественное мнение о России изменилось из-за разногласий по Сирии?
Турецкое общество по-прежнему относится к России и русским как к дружественному народу и стране.
Трудно не согласиться с тем, что цели России в Сирии могут носить разноплановый характер. Одни из этих целей заявлены официально, а другие, как и в любой подобной операции, уточняются в процессе и не афишируются. До поры до времени….
Беседовал Юрий Мавашев
Не питая особого доверия к главе турецкого государства Реджепу Тайипу Эрдогану, все же не стану уподобляться некоторым комментаторам в Интернете, которые расценили его визит и встречу с Президентом России только как покаянную: «Ага, приполз».
Да, эмоциональный налет в восприятии этого события есть, но он возникает как следствие нашего же эмоционального и справедливого гнева по поводу действий Турции, сбившей российский боевой самолет. Но эмоции выплеснуты и, конечно, не забыты. И теперь за ними следует видеть нечто большее, что имеет значение как для Турции, так и для России.
Хотя справедливости ради надо сказать, что извинение турецкого лидера, на чем настаивала российская сторона, прозвучало в письме, которое он направил Владимиру Путину. Продолжением можно считать визит Эрдогана. Имеет значение то, что встретились президенты не где-то на нейтральной территории, не Путин полетел в Анкару, не делегации политиков контактировали, а сам Эрдоган прибыл в нашу страну.
Думаю, не случаен и тот факт, что приняли гостя не в Москве и Кремле, а в Санкт-Петербурге. Это, конечно, тоже столица, хоть и северная, как у нас принято считать, но все же Москва и Кремль официально постоличнее будут.
Как известно, случайностей в дипломатии не бывает, так что этот факт — тоже показатель отношения к гостю. И если дальше отношения России и Турции будут встроены в новое русло, то на этом позицию отстраненности и неприятия самого Эрдогана и его страны надо завершать. Что, похоже, в Питере и произошло.
Но прежде чем рассматривать итоги визита турецкого президента, все же не удержусь от замечания, что Россия и ее президент Владимир Путин очень хорошо выдержали эту турецкую паузу. Сразу после инцидента с нашим самолетом и гибели летчика было выдвинуто условие: извинения и компенсации. И чтобы не было у турецкого руководства сомнений в том, что любое вероломство в отношении России и россиян не сойдет с рук, Россия включила экономические рычаги - эмбарго в торговой сфере, закрытие российского турпотока, сворачивание деятельности отдельных турецких компаний на нашей территории и прочее.
Но дело даже не в перечне запретов и ограничений, а в позиции: пока не признаете вину, дальше не пойдем. Признали, и это значит, что надо двигаться вперед. Вот этот принцип в международных отношениях и надо исповедовать. Как показывает практика последних лет, да и российско-турецкая история, он наиболее действен. И потом, у России порой и выбора особого нет, кроме как оставаться самой собой.
Что касается Турции, то российские контрмеры нанесли удар по экономике. Наложенные на неспокойную общественно-политическую ситуацию в стране, связанную с попыткой переворота, на распри Турции с Европой, они ослабили и республику, и позицию самого Эрдогана.
Как и предполагал в самом начале кризиса Владимир Путин, Турция одними помидорами не отделалась.
Потому слова Эрдогана во время встречи с Путиным о том, что « турецко-российские отношения вошли в положительное русло», можно считать искренними и полными надежд. Если говорить о конкретных договоренностях, то снова зазвучала тема строительства газопровода «Турецкий поток», замороженного в конце 2015 года, и восстановления торгово-экономических отношений.
Но если кто-то полагает, что от наших контрмер страдает только экономика Турции, он сильно ошибается.
Негативный сценарий отношений сказался и на российской экономике. Некоторые серьезные чиновники в российском правительстве оценивают российские потери от этого в девять миллиардов долларов. А сейчас в России то самое время, когда не до жиру…
Конечно-конечно, как бы ни развивались торгово-экономические отношения между Россией и Турцией, надо всем этим будет витать политика. Как забыть, что Турция - член НАТО, кстати не самый слабый? Но она в отличие от других стран, входящих в альянс, вынуждена действовать разнонаправленно, с учетом российского фактора вообще и на Черном море в частности. В Турции, члене НАТО и стране, стремящейся в Евросоюз, прекрасно понимают, что она обречена на устойчивые, нормальные отношения с Россией. Впрочем, и Россия в том же положении обреченности на добрососедство.
Если даже взять конкретную Сирию и нашу борьбу против международного терроризма, то роль Турции на этом направлении одна из существенных. Противоречия России и Турции по сирийской проблематике сгладить коренным образом не удастся - это понятно. Но Турция при определенных обстоятельствах может сыграть свою роль в урегулировании ситуации, не став, скажем на сторону России и поддерживаемого ею Асада, но хотя бы продемонстрировав невмешательство. Сегодня Россия, чтобы эффективнее завершить сирийские дела, не может опираться только на военную составляющую. Выход один: поддерживая усилия сирийской армии, параллельно искать мирное решение. И в его реализации очень может помочь сотрудничество со странами этого региона.
В этом плане визит в Россию турецкого президента Реджепа Эрдогана видится как один из ходов важной для России партии. Ему предшествовал саммит в Баку президентов России, Ирана и Азербайджана. Рано говорить, но очень возможно создание мощной евразийской кооперации. Во всяком случае, движение России в этом направлении просматривается. И если Турция с ее мощнейшим потенциалом станет звеном объединения, это будет в интересах России. Да, в Баку много говорили об экономике, о возможном создании взаимовыгодного транспортного коридора Север-Юг. Но злободневная тема противостояния мировому терроризму тоже звучала. То же самое и в Петербурге.
Встретил в сети заголовки западных СМИ типа «Путин снова переиграл Запад». Мне тоже хотелось бы верить в успех этого геополитического проекта и ощутить эффективность его для нашей страны. Но хочу посмотреть на ситуацию с иной стороны.
Такие оценки - показатель того, что Запад внимательно следит за действиями Эрдогана, который после подавления путча поехал не в Америку и объединенную Европу, а в Россию. Это кого хочешь будет тревожить.
И вот уже глава МИД ФРГ Штайнмайер исключил возможность появления военного союза России и Турции. Надо понимать, что он ни в коем случае этого не хотел бы. Британская газета Financial Times публикует статью под заголовком «Запад обеспокоен сближением Москвы и Анкары». Надо полагать, что чем теснее будут контакты России и Турции, тем жестче станет давление Запада на обе страны.
Будет ли лавировать Эрдоган между Западом и Россией или крепко прижмется плечом к кому-то одному, мы увидим. Но случайными не назовешь слова Путина о том, что наша страна против всяких неконституционных переворотов. А кто у нас мастер организовывать таковые в других странах?
Эрдоган открыто говорит, что именно США приложили руку к попытке его свержения. То, что за кадром высказанных позиций, - тоже интересно.
Но мы гаданием не занимаемся, а реально смотрим на вещи. И это позволяет нам успокоить Запад: в открытый военный блок с Россией Турция не войдет, она останется в НАТО. Но станет взаимодействовать с Россией если уж не в интересах своей турецкой национальной безопасности, то в интересах безопасности власти Реджепа Эрдогана.
Западное движение Турции очень сильно осложнено, этот проект для нее почти провальный. У России тоже с Западом не складывается.
Президенты обеих стран прекрасно понимают: плохие отношения между ними ослабляют позиции тех и других, что только на руку противнику. Так что тут не до обид, и «извините» вполне достаточно, чтобы двигаться дальше.
Или вы думаете по-другому? Пишите, звоните, приходите.
Александр Гикало